Для своих соседей по материку, Манифельс – место загадочное. Мнения о нём можно условно разделить на две большие группы: «Земля обетованная, люди которой нашли в себе силы сбросить тяжкие цепи тиранства и взять судьбу в свои руки» и «Дикари, которым повезло напороться на ценный ресурс, и теперь они считают, что могут диктовать другим свои условия». Первая группа – люди, которые знают о научных достижениях и уникальных разработках манифельчан. Вторые смотрят в первую очередь на народы, которые его населяют, и найдут сотню оправданий такому всплеску развития – от банального везения до помощи со стороны кого-то из соседей. От некоторых таирцев и вовсе можно услышать, что все достижения Манифельса – заслуга Империи, а без неё он бы так и остался захолустьем («Отгрызли руку, которая их кормила!»), причём статус города до оккупации такими людьми игнорируется.
В Манифельс отправляются по многим причинам. Кто-то ищет свободы, рассчитывая найти её в пока ещё гибком, молодом обществе. Кто-то хочет урвать свой кусочек в добыче стабофиката, пока эта отрасль ещё не до конца разделена между кучкой дельцов. Некоторых учёных привлекает местное научное сообщество – такие хотят сыскать поддержку своих исследований и наилучшие условия для работы. Среди них особенно выделяются исследователи Астрала. А кто-то едет в Манифельс со вполне конкретными чёрными намереньями, надеясь воспользоваться уязвимостью постреволюционного общества и примкнуть к местному криминалу.
Судьба любого приезжего может быть разной. Прежде всего, манифельское общество, цепляющееся за свою самодостаточность, относится к чужакам с большим подозрением. Даже тем, кто прибыл с благородными намереньями, найти себе местечко будет не так легко – местные всегда будут в фаворе относительно приезжих. Многие разочаровываются и уезжают. Кому-то везёт, и они остаются. Больше всего страдают идеалисты, которые очень быстро выясняют, что Манифельс – такой же город, как и прочие, несмотря на все свои странности, а значит, ему присущи и их недостатки.
Харимское самоопределение
Отношение Харимии к Манифельсу было и остаётся неоднозначным. С одной стороны, он долгое время был её частью. Его культура – это её культура, его жители – это её жители; и так далее. Их совместное существование оставило на городе серьёзный отпечаток, и до революции случайный взгляд вряд ли сумел бы отыскать серьёзные различия между манифельчанином и другим жителем харимии (не считая, разумеется, неизбежной пропасти между городскими и деревенскими). С другой – будучи столицей, Манифельс всегда стоял немного особняком относительно остального королевства. Местный уровень жизни и её темп требовали определённого склада характера, если человек рассчитывал задержаться здесь надолго. Манифельс собирал под своё крыло самых активных, готовых твёрдо стоять на ногах и за свои убеждения – другие просто не сумели бы удержаться в городе, где совершались открытия, вершилась судьба государства и творились прочие невероятные вещи.
Такими, конечно, были не все. Большую часть населения всегда составлял обычный трудовой народ – по большей части, из потомственных манифельчан, так как работяги из прочих городов и деревень редко могли успешно вклиниться в местный отлаженный общественный механизм. Среднестатистический житель Манифельса всегда был тружеником, для которого на первом месте стояло удовлетворение базовых потребностей: еда, одежда, крыша над головой да как бы воспитать детей, чтобы успешно продолжали эту рутину. Причём независимо от пола – далеко не все женщины могли позволить себе стать домохозяйками, и таковые чаще встречались среди жён представителей высшего класса (но тут во многом зависело от склада характера).
От Харимии Манифельс унаследовал свой фольклор, в частности песенный – сказания о бравых воинах и царях, легенды о Таху и их деяниях. С ним же к нему перешёл образ Олкании как непримиримого врага всей Харимии, с которым было немало стычек в прошлом. При этом что эти песни, что другое устное народное творчество подчёркивают, как жители болот доминировали над своим противником не столько физически, сколько интеллектуально, вырывая себе победу умом и хитростью. Сохранилось множество рассказов о том, как междуплеменные стычки решались какой-нибудь безобидной игрой вроде метания колец, а позднее важную роль во внутренних распрях стали играть шахматы. То есть, вместо того, чтобы бить друг другу рожи, народ устраивал соревновательные забавы, тем образом решая территориальные и прочие вопросы. Кроме того, Правый Край бережно сохраняет традицию Абмиранского дня – празднества, когда люди целый день только и делают, что обмениваются оскорблениями и позволяют себе откровенные выходки, чтобы спустить пар.
Манифельское самоопределение
Своим упорным противостоянием Таиру Манифельс доказал: существует нечто, выделяющее его на фоне остальной Харимии. Отделившись от неё, он, по сути, зациклился на себе, рьяно отыскивая любые признаки чисто манифельской идентичности, которая отличала бы его жителей. Подобная установка не только поддерживала народный дух во время Революции, но и не дала ему упасть, когда она закончилась, и пришло время восстанавливаться после повреждений, оставленных войной.
Кроме исключительного упрямства, без которого, как считается, Манифельс бы не выстоял, местных жителей отличает закрытость и поразительное безразличие к остальному миру. Их не волнуют другие страны и народности, пока те не начинают напрямую вмешиваться в их привычный жизненный уклад. Невольно контактируя с Астралом чаще остальных – из-за аномальных свойств стабофиката и особенностей расположения города – они на удивление спокойно относятся ко всему необычному. Не сказать, что выловленный в море кракен не станет газетной сенсацией, но отросшие у соседки рога будут восприниматься скорее, как её личная неудача и горе, нежели что-то поразительное. При этом в чистую магию местные не особо верят, и на заявление, будто кто-то стреляет огненными лучами из глаз, только посмеются.
Обособление Манифельса, принёсшее его населению новые свободы и богатства, также невольно создало (хоть весьма щадящую) дилемму пауков в банке. В условиях ограниченных ресурсов и рабочих мест выживает тот, кто трудится, крутится и выбивает себе место под солнцем. Отсюда происходит нелюбовь манифельчан к приезжим. Криминал, пользуясь напряжённостью ситуации, цветёт и пахнет, а полицейских рук на всех не хватает – отсюда недоверие к органам власти, особенно в районах победнее, куда вороны (так кличат полицейских) вообще не рискуют соваться иначе, чем впятером и с пистолетами.
В целом, культура Манифельса, как молодого государства, достаточно гибка и многообразна. Здесь можно встретить отголоски почти всего Правого Края в сочетании с тонким, но явственно ощутимым местным колоритом.